ДАР МАСИРИ ОЯНДАСОЗӢ…

НИЁЗБЕКОВ Давлат Толибекович – номзади илми таърих,

ходими пешбари илмии шуъбаи таърих, бостоншиносӣ

ва мардумшиносии Институти илмҳои гуманитарии ба номи академик Б.Искандаров и АМИТ

 

ДАР МАСИРИ ОЯНДАСОЗӢ…

(бардошт аз вохӯрии Сарвари давлат бо фаъолон ва намояндагони дин)

 

Бадахшон аз қадим зебо буду дар ситоиши шоирону ҷаҳонгардон қарор дошт, аммо бо заҳматҳову талошҳои пайдарпайи Сарвари кишвар Эмомалӣ Раҳмон чанд соли охир чунон зеботару дилработар шудаст, ки ҳатто шоирон дар тавсифи он сухан намеёбанд. Бадахшон як ҷузви ҷудонопазири Тоҷикистони азиз буду њаст.  Агар Тоҷикистон хонаи мост, пас Бадахшон равзанаи он аст, ки аз тариқи он  Худованд ба мову шумо нуру равшаноӣ ато мекунад. Равшании моҳ  равшании илму дониш ва равшании офтоб нури яздонии ақлу фаросат ва одаму одамгарист. 

Бадахшон аз қадим дарвозаи ғарбии давлатдории тоҷикон буду њаст ва имрӯзҳо бо шарофати соҳибистиқлолии кишвар ва сиёсати хирадмандонаи Сарвари давлат, дар ҳақиқат, ба дарвозаи тиллоии Тоҷикистон табдил ёфта истодааст. Гулшаҳри Хоруғ имрӯз аз Хоруғи пешин ба куллӣ фарқ дорад. Баробари табиат имрӯзҳо мардуми мо ҳам дар ботину ҳам дар зоҳир тағйир кардаанд. Баланд гардидани сатҳи донишу илмомӯзӣ, васеъ гардидани ҷаҳонбинии илмиву назариявӣ имкон фароҳам овард, ки ҳар як фард худро дар назди миллату давлат баҳри ояндасозӣ саҳим донад.

Мардуми шарифи Бадахшон дар тӯли қарнҳо агарчи дар мазҳабу ақоиди динӣ дигар буданд, лекин дар андешаву афкор ҳеҷ гоҳ аз бародарони минтаќаҳои дигари худ ҷудо набуда, як умр дар фазои баробариву бародарӣ умр ба сар мебурданд.

Бадахшон аз қадим намунаи олии ҳамгироии мусолиҳатомез, гуногунфарҳангиву гуногунандешӣ буда, таърих ёд надорад, ки боре байни онҳо бархӯрди фикрӣ ё ақидатӣ ба амал омада бошад. Ҳамеша байни онҳо шаҳпули дӯстӣ барқарор буд ва аз тариқи ин шаҳпул бо ҳам равобити мустақими сиёсиву фарҳангӣ, иҷтимоиву тиҷорӣ доштанд. Ягона сабаби ин ҳамзистии бародарона як омил дошт, ки он доштани ҳисси баланди миллӣ буд. Маскунони ин минтақаи кӯҳӣ новобаста аз ҳамаи тафовутҳо тоҷик буданд. Тоҷик будан рамзи ҳастӣ ва ифтихори онҳо буд. Олӣ доштани ҳувияти миллӣ аз ҳувияти динӣ ва манофеи миллӣ аз манфиатҳои шахсӣ, принсипи таърихии мардуми тоҷик буда, мардуми кӯҳистон ба он сахт эътиқодманданд.

Таърих худ мактаби сабақ дар роҳи расидан ба худшиносиву худошиносӣ аст. Азбаски халқи тоҷик ҳанӯз пеш аз таҳоҷуми Ислом ба Шарқ ҳамчун миллат ташаккулёфта арзи ҳастӣ дошт, аз ин мактаби вақту замон кайҳо гузашта буд. 

Агарчи то Ислом дар қаламарави Моварҳуннаҳр мардум ба дину мазоҳиби мухталифе гироиш доштанд, лекин байнашон ҷангу пархош вуҷуд надошт, зеро ҳама ҳамхун буданду ориё ва аз ҳама пеш тоҷик. Азбаски аллакай дар тинати миллати тоҷик худогоҳиву худошиносӣ, ҳамдигарфаҳмию ҳамгироӣ ва чандандешиву таҳаммулпазирӣ ҷойгузин гардида буд, Ислом натавонист байни онҳо тафриқа эҷод намояд. Агарчи дар зоҳир ба фирқаҳо тақсим шуда бошанд, вале дар ботин яке буданд, яъне тоҷик. Арабҳо ҳарчи кӯшиданд, ки фарҳангу маданияти ин мардумро аз байн бародоранд, вале дар ин варта ноком монданд. На ин ки онро аз байн бардошта натавонистанд, балки ба онҳо умри ҷовидонаю мақоми байналхалқӣ бахшиданд. Мисоли ин гуфтаҳо Наврӯзи бостонӣ аст, ки бо сиёсати хирадмандонаи  Ҷаноби Олӣ ба он мақоми байналхалқӣ дода шуда, он василае шуд, ки пас аз парешониҳои ҳазорсола бори дигар тамоми мардуми ориётабори оламро гирди фарҳангу тамаддуни азалӣ муттаҳид намуд. Эҳё намудани ҷашнҳои қадима, аз қабили Садда, Наврӯз, Меҳргон ва амсоли онҳо шаҳодати онанд, ки хазинаи фарҳангии миллати тоҷик сол то сол ғанитар гардида, аз ҷониби ҷомеаи ҷаҳонӣ чун фарҳанги бузурги инсоният шинохта мешавад.

Агар гӯем, ки халқи тоҷик дар ин лаҳазоти мушкил ҳампаҳлӯи   Сарвари давлат хизмати худро барои таърихи миллату давлат анҷом дод, иштибоҳ намешавад. Танҳо чизе, ки бояд насли имрӯзу фардои миллат анҷом диҳад, ин пос доштани арзишҳои миллӣ ва эҳтиром гузоштан ба хизматҳои раҳбари миллат дар ҷодаи давлатсозии навин аст. Гиромӣ доштану ҳифз кардани дастоварҳои бадастомада вазифаи ҳар як шаҳрванди Тоҷикистон аст.

 

Муфассал ...

О КНИГЕ

О КНИГЕ

Во время своих научных изысканий я часто обращаюсь к фундаментальному труду М.С. Андреева «Таджики долины Хуф», и всегда задаюсь вопросом: почему в этой монографии кроме небольших заметок под заглавием «Новый год в припамирском календаре» (См.: Андреев, М. С. Таджики долины Хуф / Под редакции Э. Кочумкуловой - Вып. I-II. Переизд. - Б.: ОсОО «Джем Кей Джи», 2020. – С. 329; 330-331) нет более подробного сведения о празднике Навруз. И когда волею случая нашел не опубликованные архивные материалы М.С. Андреева, изучил и проанализировал их, то пришел к выводу, что он намеревался издать отдельно весь собранный материал не только о Наврузе Хуфа, но и о других районах верховья Пянджа.

Данные неопубликованные материалы были нами найдены в фонде сектора этнографии Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша. Среди многочисленных папок (из фонда М.С. Андреева оп.1 ед хр. № 53) (Об этом фонде и описи см. подробно: Лариса Додхудоева. Записи бесед с информантами Памира / Лариса Додхудоева. Научное наследие А.А. Семенова и М.С. Андреева (архивные документы). – Душанбе, 2013. - С.117.) сохранилась папка, обозначенная номером 53 под названием «Памир», в которой содержались полевые материалы М.С. Андреева о Наврузе разных районов ГБАО, собранные им в 1943 году. После изучения данных архивных материалов выяснилось, что М.С. Андреев во время своей знаменитой экспедиции в долину Хуф - летом 1943  года, осенью (в октябре и ноябре месяца того же года) побывал в кишлаке Баррушан и кишлаке Нуд Ишкашима, а зимою (в декабре)  в городе Хороге. В это время ему уже исполнилось 70 лет, но он, несмотря на тяжелейшие недуги, которые его мучили, не только побывал в Хуфе, но посетил и сопредельные районы. Поэтому можно констатировать, что цель этой экспедиции была не только сама долина Хуф, но и другие прилагающие к Пянджу районы (См.: Предисловие к переизданию «Таджики долины Хуфа» М. С. Андреева / Под редакции Э. Кочумкуловой. - Вып.I-II. Переизд. - Б.: ОсОО «Джем Кей Джи», 2020. - С. 10).

«В 1943 году, несмотря на трудности военного времени задача этой экспедиции было изучение быта и языков припамирских таджиков. Она проработала около 4-месяцев, из них 2 месяца – в долине Хуф, где был продолжен сбор материалов для монографического описания этой долины, начатый М.С. Андреевым ещё в 1901 г. в Ташкенте. Затем экспедиция переехала в селение Ба-Рушон и закончила свои работы в Хороге. Кроме того, записывались сведения от специально вызванных информаторов из Язгуляма и Верховьев Бартанга. Были сделаны также интересные записи о встреченных им в Хороге ваханцах и гаранцах. М.С. Андреев таким образом хотел сделать, возможно, более подробные вариантные записи обычаев и обрядов со слов представителей разных долин (В тексте приведены имена и фамилии собеседников из разных долин, день их записи [- Ш.А.]). Все материалы экспедиции 1943 г. вошли в архив М.С. Андреева (З. Юсуфбекова. М.С. Андреев - первый таджикистанский этнограф // Научный вклад Михаила Степановича Андреева в изучение истории и этнографии таджикского народа (материалы международной научно-практической конференции. - Душанбе, 22-го октября 2013 г. под общей редакцией Р.М. Масова. – Душанбе: Дониш, 2014. – С. 89-90).

Так, почему же эти материалы не опубликовались до нынешнего дня? Удивительно, но они до сих пор были не отпечатаны и не разработаны полностью (некоторые листы потеряны), поэтому мы сочли необходимым издать их исходя из следующих соображений:

Во-первых, М.С. Андреев как крупный и очень прозорливый этнограф по-своему описывает обычаи и обряды. У него был свой особенный взгляд, свой подход к описанию, к информантам. Он рассматривал каждый обряд опираясь на своё виденье. В каждом его описании зафиксирован смысл и символы обрядов, и они логически связаны друг с другом. М.С. Андреев очень хорошо интерпретируя некоторые обряды, научно разъяснил их смысл.

Во-вторых, в ГБАО в каждом районе, равнине, ущелье или даже в отдельных кишлаках есть свои характерные особенности проведения новогоднего праздника - Навруза и связанные с ним обычаи и обряды. Поэтому не каждому суждено разобраться в их отличие друг от друга. М.С. Андреев описывая их по отдельности и по порядку их проведения (по календарям) также уделял внимание на их особенности. Например, он сравнивая обычаи шугнанцев и рушанцев пишет… «характерно, что при этом обычай мазать рога маслом не имеется, как равно нет обычая подбирать помёт во время нахождения быков перед домашним очагом, чтобы при окончании земледельческого цикла, отнести его, закопав в кучу с зерном на гумне. Последнего обычая в Рушане также нет». Таким образом, в архивных материалах найдется много сведений об общности и различии проведения Навруза среди разных народов Памира.

В-третьих, большое значение архивных материалов М.С. Андреева заключается в том, что М.С. Андреев интерпретирует и сопоставляет ряд собранного им материала в очень широком спектре, в том числе в плане генезиса и аналогии с русскими поверьями. Некоторые обычаи и обряды он не только сравнивает между этническими группами верховья Пянджа, но и с русским народом…

Необходимо отметит, что в сносках страниц даны комментарии автора с заметкой Ш. А., то есть Шоинбеков А.

Итак, представляем вашему вниманию неопубликованные заметки М.С. Андреева о Наврузе Бадахшана, которые в будущем могут стать базисным началом для научных изысканий исследователей в сфере гуманитарных наук.

 

                                       Шоинбеков А. А.,

                                       кандидат исторических наук.

 

 

Муфассал ...

НОҲАМОҲАНГИҲОИ ҶАҲОНБИНИИ ДИНӢ ВА ДУНЯВӢ ДАР ҶОМЕАИ КУНУНӢ

Ҳақназар Имомназар - ходими илмии шӯъбаи

тадқиқоти иқтисодиёту иҷтимоиёти Бадахшони

Институти илмҳои гуманитарии ба номи академик Б. Искандарови АМИТ

 

 

НОҲАМОҲАНГИҲОИ ҶАҲОНБИНИИ ДИНӢ ВА ДУНЯВӢ ДАР ҶОМЕАИ КУНУНӢ

(андешаҳо дар атрофи мулоқоти Пешвои миллат Эмомалӣ Раҳмон бо намояндагони аҳли ҷомеа ва ходимони дин (9. 03. 2024)

Мулоқоти  навбатии Пешвои миллат, Президенти мамлакат Эмомалӣ Раҳмон, бо аҳли ҷомеа, бо таҳлилҳои мантиқӣ вазъи воқеии тафаккури ҷомеа, ки барои марҳилаи кунунӣ ниҳоят мубраму муҳим мебошанд, каминаро ба андешаронии ҷиддӣ водор карданд ва кӯшииш мекунам, чанде аз онро ихтисоран бо аҳли ҷомеа дар миён гузорам. Дар ин маврид бисёриҳо изҳори назар карданд, ки нишонрас ва бедоркунанда будани ин суханрониро нишон медиҳад. Ҳарчанд, шахсан аз ҳамватанонам, дар баробари ҳамовозӣ, шарҳи умумии нуктаҳои ишорашуда, ки ба он зарурате вуҷуд надорад, мисолҳои ҳаётӣ ва пешниҳодоти наву ошкороро аз рӯзгори воқеӣ бештар интизорӣ доштам.

Таҳлилу таъкидҳои Пешвои миллат дар мавриди муносибати давлати ҷавон ба арзишҳои динии миллат, бахусус, қобили андешарониҳои ҷиддитаранд, шахсан барои ман, ба ҳайси як ҳушдори ҷиддӣ ҳам ба назар расиданд.

“Бояд гуфт, ки бо вуҷуди муносибати неки давлат нисбат ба ҳамаи дину мазҳабҳо, бахусус, нисбат ба дини мубини ислом, солҳои охир зуҳуроти нороҳатсозандаву нигаронкунандаи таассубу хурофот, тафриқаандозиву ифротгароии динӣ ва дар ин замина риоя нагардидани меъёрҳои Конститутсия ва қонунҳои амалкунанда афзоиш ёфта истодааст”.

Аз манзари мо, сабабҳои чунин вазъ, яъне коҳиш наёфтани зуҳуроти нигароникунанда, аввалтар аз ҳама ба набудани андешарониҳои аҳли ҷомеа дар мавриди кӯшиши “ислоҳ ва тафсири таълимотҳои исломӣ” бо воқеиятҳои замони муосир, яъне зарурати “поксозӣ”-и он аз таассубу хурофоту каҷфаҳмиҳо дар тафсироти мухталиф вобаста мебошад.

Бояд дар назар гирифт, ки ба таълимотҳои ислом, дар тӯли замонҳо аз тарафи фақеҳону ходимони гуногунсатҳи динӣ, бо сарбориҳои зиёди берун аз рисолати аслии гаронбор шуда, то ҳадде онҳоро аз асли худ ба канор ҳам бурдааст. Оё дар ин амал фақат нерӯҳои хориҷӣ, адёни дигар ва ё омилҳои дохилӣ нақши бештар доштанд? Ба назари мо ҳар ду нерӯ саҳм доранд, вале саҳми нерӯҳои дохилӣ ба маротиб нақши бештар дорад. Яъне ходимони динии сатҳҳои гуногун, диндорони фанатик, зери пӯшиши дин барои манфиатҳои калонтари сиёсӣ (қудрату нуфус дар сатҳи ҳукумат) ва иқтисодии худ (ба даст овардани маблағи бештар), барои ҳар чӣ бештар дар тасаллути худ нигоҳ доштани мардуми одӣ, ҳатто ҳокимиятҳо нақши асосӣ доранд. Тибқи назарияи иддае аз олимон, чунин шеваи густариш, аслан аз оғози ислом, бино бар заруриёт ва иллатҳои айнӣ (объективӣ)-и ҳамон замон шуруъ шудааст, ки дар муборизаҳо барои қудрат, забти сарзаминҳои нав, мақом ва истифодаи дини ислом дар муқобил бо дигарандешон ҳам ҳамеша вуҷуд доштааст. Дар натиҷа иддае аз “соҳибони асили” ислом онро ба абзори хушунат, тарсу фишори равонӣ ва физикӣ дар муқобили дигарандешон, мушрикон, муртадон, кофирон, мулҳидон ва ҳатто дигарандешони дохили ислом истифода бурда, ҳанӯз ҳам талош доранд онро дар ҳамон мақоми “қудрат”нигаҳ доранд.

Яке аз адибони барҷаста, сиёсатмадори замони инқилоби машрутаи Эрон (авоили қарни 20) Маликушшуарои Баҳор, даҳ қарн пас аз қасидаи ҳакимонаи “Уқоби мағрур”- и Носири Хусрав, ки оқибати ҳама мағруриҳоро хеле ҳакимона “аз мост, ки бар мост” тасвир карда буд, низ ба ҳамин натиҷа мерасад, ки тамоми бадбахтиҳо “дар батни қавме, ки чизе ғайри ғурури беҷо надорад”, вале дар айни ҳол худро “шариф”-тарин қавм медонад, нуҳуфта аст;

Ислом, ки имрӯз чунин зору заиф аст,

аз ин қавми шариф аст,

На ҷурм зи Исову на таҳдид зи калисост,

аз мост, ки бар мост”. 

Бояд эътироф кард, ки дар адёни дигар (аз ҷумла адёни иброҳимӣ), чунин даъвоҳо (ошкоро), ки танҳо ҳама чизи мо  беҳтарин ва “ҳақтарин аст, дигарон ботилу кофиранд ва ба кофарон (ба асоси таълимотҳои ибтидоии ислом) ҳар чиз раво аст” ва ғайра аз миён бардошта шудааст.

            Дар Тоҷикистони соҳибистиқлол, таҳти раҳнамоии бевоситаи Пешвои миллат, муносибати неки давлат ба ҳама адёну мазоҳиб аз аввали истиқлолият вориди анъана шудааст, вале бо вуҷуди он вокунишҳо ва амалҳои ғайримантиқии зидди ин муносибати некхоҳона ҳамоно ба назар мерасанд. Мисли ҳамеша, тамоми проблемаҳои худро (мисли баъзе аз кишварҳои  ақибуфтодаи дигар) дар хориҷ аз ҷомеа меҷӯем, ”гуноҳи асосӣ”-ро ба сари бегонагон бор карданӣ мешавем, ки барои ину он мақсадҳои худ, моро ба “табъи дили худ” идораву истифода мекунанд, аз ҷумла ҷавонони моро ифротиву террорист месозанд ва ғайра далелҳои дигаре, ки ба мантиқ камтар созгорӣ доранд. Оё мо чун миллати бостонифарҳанг қудрати ташхиси неку бадро надорем, ки дигарон моро ба ҳар тарафе хоҳанд, савқ медиҳанд?

Алҳол ва бахусус, пас аз ҳамлаи интиҳории мудҳиш ва комилан бе мантиқу ақл, дар айни замон, амали хеле носипосона ба худи кишвари Руссия ва Ватани худӣ, ки дар вилояти Москва бо дасти чанд тан тоҷики ғарибу ночормонда анҷом дода шуд, ҳар касро мантиқан ба чунин натиҷа мерасонад. Аз назари мо, ин натиҷаи ҳамон тарзи тафаккури хоси суннатии мо аст, вале агар касе ба ин мувофиқ набошаду, назари дигар пешниҳод кунад, барои ҷомеа кумаки арзишманд хоҳад буд.

Ҳадафи мо бо овардани ин гуна мисолҳо касеро ба ташвиш андохтан, ё нақди муқаддасот ва арзишҳои динӣ ҳам нест, балки даъват аз тамоми шаҳрвандони маъмулӣ аст, то дар ҳадди тавони худ дар ин кори муҳим дилсӯзона саҳме бигиранд, ки онро худашон, ба хотири сарзамини падарон зарур мешуморад.

Мушоҳида ва таҳлили мавод нишон медиҳанд, ки дар як давраи муайян таълимотҳои исломӣ пуёӣ (динамизм)-и чандирии иҷтимоӣ, ё инъитофпазирии худро то ҳадде аз даст дода ва ба як маҷмуаи нормаҳои схоластикӣ табдил ёфта, бештари мушкилотро ба тақдир, ба худи пайравони он вобаста медонад. Дар Аврупо баръакси он дини христианӣ дар шакли ахлоқи протестантӣ, бо комплекси динӣ-ахлоқӣ, ки дар инсон сифатҳои ба монанди меҳнатдӯстӣ, исрофкорӣ, бовиҷдонӣ, ростӣ, муҳосибакорӣ ва ғайраро тақвият дода, ба пайдо шудани сармоядорӣ (капитализм) мусоидат кард.

Аз ин рӯ, Аврупо бо масири фишурда (интенсивӣ) ва Шарқ бо масири густурда, яъне экстенсивӣ ҳаракат карда, натиҷаи он пешрафти Аврупо ва ақибмонии Шарқ ба нисбати он анҷом ёфтааст. Аммо ҳамон ҷаҳони ғарб, маҳз ба “ислоҳ” ва пас рушди тафаккури ҷомеа диққат равона кард, ба олимону донишмандонаш роҳ боз кард,  шароит фароҳам сохт, то ки илмро дар ҳама соҳаҳои ҳаёти воқеӣ рушд диҳанд, ки намунаи омӯзанда ҳам мебошад.

Ба ибораи дигар, пешрафти ҷаҳони ғарбӣ маҳз ҳамон пояи донишҳо (маълумот дар мавриди ҷаҳони хориҷ), илм (кашфу ихтирооти бо далелу таҷриба исботшаванда) ва маънавияти баланд (русӣ “духовность”), маълумоту таҷриба аст, ки дар ин роҳ ҳам пеш меравад.

Барои касе пӯшида нест, ки инсон ба амсоли тамоми дигар чизҳои ҳастии олам аз ду қисми баробар иборат аст, яке ҷисми физикии он ва дигар сувари ғайрифизикии он мебошад, ки ба номи рўҳ, равон, рўҳоният ёд мешавад. Яке дидашавандаю ламсшаванда ва дигаре диданашавандаву ламснашаванда, аввалӣ бар таҷрибаҳо, воқеиятҳо такя мекунад, дигаре ба олами тахайюл ва ниҳоят, яке бар дастовардҳои илмӣ, дигарӣ бар эҳсосоти ботинӣ ва ҳамин тариқ, олами воқеӣ бар ин пояи эътидол барқарор аст. Роҳи беҳтарини ин эътидол, мусолиҳа, зарурати гуфтугӯи доимии тамаддунҳо, ҷаҳонбиниҳо ба хотири ба ҳам омадани намояндагони мухталифи ҷомеаи ҷаҳонӣ барои наздиктар кардани адён ба сӯи Худованди “ҳақиқӣ”, воҳид ва барои башар ягона, дар ин қарни муосир ва оянда аст, ки дар ин маврид низ ба таъкиди Пешвои миллат таъкид доштанд. Ҳамон Худованди “ҳақиқӣ” барои “исбот ё дифои худ” ба дастгоҳи динии пурқудрат, ба сохтору ниҳоди қавӣ, бо теъдоди зиёди ходимони сатҳи гуногуни динӣ, ба фидоиён ҷиҳодӣ, аслан ба ҳеҷ чиз ниёзе надорад. Шояд он барои табақаи ба ном “рӯҳониён”, ки худро ба ибораи мавҳуми “миёнрави байни халқу Худо” медонанд, манфиате дошта бошад, аммо равшан аст, ки аз иштибоҳоти калисои католикии қарнҳои миёна ҳам сабақи дуруст нагирфтаанд.

Ходимони гуногунсатҳи динӣ худи таълимотҳои онро дар ҳар гӯшаи дунё, ба хусус ҷомеаҳои исломӣ чунон мушкил, мураккабу печида кардаанд, ки  таълимотҳову ташреҳоти мухталифу бештар ба ҳам номувофиқ ва дур аз асли худ, бо қиссаҳову афсонаҳои моҳвароӣ рабт медиҳанд, ки ҳатто таълимдидагон ҳам онро сарфаҳм намераванд ва ҳар яке  ба таври худ ташреҳу тафсир мекунанд. Дар чунин вазъ он “ҳақиқатҳо”-е ҳам, ки дар ин таълимотҳо вуҷуд доранд, ақли инсони қарн 21, ки беш аз пеш, ба хиради инсонӣ, воқеиятҳо такя мекунад, дар дарки он дучори мушкилоти бештар шуда истодааст. Аммо ба назар мерасад, ки асли матлаб сари масъалаи истифодаи ақлонӣ аз таълимотҳои динӣ аст. Дар сураи Анфол (ояти 22)-и Қуръон дар ин маврид таъкиди дақиқе мавҷуд аст, ки “ҳар оина бадтарин инсонҳо, ё ҷондорон назди Худованд кару лолҳое мебошанд, ки ақли худро дар кор намеандозанд”.

Ба назари мо, тарс аз баёни ошкорои андешаҳо, назарҳо дар мавриди тафаккури миллӣ чандон аз охират ҳам нест, чуноне ки тасаввур мешавад. Шояд бештар бими инсонҳо барои аз даст додани ҳамин зиндагии моддӣ бошад. Зеро ҷангҳои динӣ, мазҳабӣ, ҳукми нобуд кардани мулҳидону мушрикон, кофирону дигарандешон ба номи дин, ки ҳамаи онро аз хотираи таърихӣ ба мерос бурдаем, ҳанӯз ҳам “бекор нашудаанд”.

Яке аз монеаҳои асосӣ дар тафаккури миллии ҷомеаи тоҷикистонӣ ин ба ҳадди беандоза баланд боқӣ мондани таассубгароӣ ва хурофот аст. Таассуб, яъне танҳо боварҳои худро “ҳаққи мутлақ” ва тамоми дигар ақидаву боварҳоро “ботил” донистан аст. Хурофа –хираф (к. арабӣ), яъне “хира” шудан, ё заволи ақл аст ва он ҷое, ки ақл аст, истифода надорад. Як иддае аз таҳлилгарон онро бемории мағзӣ ва фикрӣ ( ҳатто оғози бемории Алсгеймер, деменсия) ҳам медонанд. Бинобар ин, худи мусулмонон дар ҷомеаҳо ва дар замони мушаххас бояд пеш аз ҳама, ҷомеаро аз лиҳози фикрӣ ҷараёнҳои такфирии хориҷӣ, таассубварзии ифротӣ, оинҳои хурофотӣ ва ғайра носозгориҳоро поксозӣ кунанд. Зеро абаруқдратону манфиатхоҳон баръакс манфиатдоранд, ки ҳар қадар эътиқодот хурофотӣ, ҳар қадар таассуб сахттар бошад, барои онҳо истифодаи абзорӣ аз чунин тарзи тафаккур соддатар мешавад.

Имрӯз аз ҳар тараф ишораҳои ташвишоварро шунидан мумкин аст, ки гӯё дар нақшаи абарқудратон “ноором кардани Осиёи Марказӣ” “дар навбат” истодаааст. Чӣ вақт амалӣ мешавад, назарҳо гуногунанд. Ба назари мо, ин нақша аз низоъҳои ҷаҳонӣ, ба хусус, ҷанги Руссия ва Украина вобаста аст, ба ибораи дигар, агар Русссия дар ин низоъ ба ҳадафҳои худ расида тавонад, нооромии ин минтақа (ОМ) ба як замонҳои номаълум ба “таъхир меафтад”. Вале ҷомеаи мо набояд онро фаромӯш кунад, ки дар омода кардани чунин нақшаҳо ва ҳадафҳои ба худи қудратҳо дар замони муайян мувофиқ, дар ҷомеаи точикистонӣ, пеш аз ҳама ба “рафтор ва пухта расонда шудани табақаи диндорони ифротӣ”, таассубгароён такя хоҳад шуд. Зеро он дар “марҳилаи барои қудратҳо зарурӣ”, ҳамчун роҳи содатарин дар ташкили ҳар гуна беназмиҳо дар ҷомеа истифода шуда метавонад.

Агар пас аз ин гуфтаҳои нисбатан умумӣ ба ҷомеаи кунунии тоҷикистонӣ бозгардем, дида мешавад, ки алҳол ноҳамоҳангӣ, монеаҳо дар муносибати ҷаҳонбинии динӣ бо дунявӣ бештар дар масъалаҳои зерин боқӣ мондаанд, ки бояд дар маркази таваҷҷӯҳ қарор дода шаванд:

• мухолифатҳо байни демократияи маданӣ, дунявӣ ва “демократияи динӣ” ;
• мухолифатҳо дар дарки суннатӣ-анъанавии маънавият ва тағйирёбии он зери таъсири равандҳои ҷаҳони мудерн, аз ҷумла либерализм (ҳаққи озодӣ) ҷаҳонишавӣ, постмодернизм (иддомаи модернизм) ва категориҳои дигари ҳокими замон;
• таззод байни илму дин дар маљмуъ ва бахусус, таззоди ҷиддии дини ислом бо илм ва дастовардҳои он;
• мухолифатҳое, ки аз дарку маълумоти ноқису якҷониба ва мухталиф дар тафаккури суннатӣ, нисбат ба падидаҳои “дунявият”(секуляризм), “давлати дунявӣ,”ҳуқуқи дигарон” ва ғайра бармеоянд;
• таззод дар дарки мафҳуми ”озодии виҷдон” (эътиқодот) ва дарку “талабот”-и исломгароёни тундгаро дар ин маврид;
• зиддияти байни қишри аксари ҷомеа, ки ҳуввияти исломии муътадил доранд, ва иддае, ки ҳуввияти исломиашонро танҳо бо бунёдгароии ифротӣ, “бозгашт” ба ибтидои ислом ва ташкили давлати исломӣ вобаста медонанд;
• таззодҳо ба сабаби эътироф накардани “ҳақ”-и ҷаҳонбиниҳои ғайридинӣ, аз ҷумла дунявӣ, илмӣ, ҳунарӣ ва озодиҳои дигар аз ҷониби исломгароёни “сиёсӣ” ва суннатӣ;
• таззоди ҷиддии байни дарки таълимотҳои исломӣ бо адёну мазоҳиби дигар (эътироф накардан ва мансух (“бекор кардашуда” донистани) онҳо, ки ба шиддати бештари ташаннуҷ дар ҷомеаҳо анҷом меёбад.

Башарият ба хулосае расидааст, ки“демократия беҳтарин тарзи идоракунӣ набошад ва ё “низоми бад” бошад ҳам, вале алҳол “беҳтарин бад аст”, зеро аз тариқи имкони интиқоди озод, худ тасҳеҳкунанда, худ ислоҳшаванда аст ва аз ҳама маҳдудиятҳои идеологӣ, эътиқодӣ комилан озод аст. Ҳамчун падидаи ислоҳпазир ва ба қиёси адён, ходимони динӣ, фақеҳон, ки танҳо дар доираи боварҳои худ, таълимоти худ маҳдуданд, низоми демократии “худӣ” (бо мушаххасоти худ дар кишварҳои мухталиф) қобили интиқод мебошад, вале қобли шак намебошад. Дар ҳамаи кишварҳои исломӣ, дар умум, ходимони динии онҳо бо низоми демократӣ мухолифатҳои ҷиддӣ доранд. Зеро демократия дар пояи ҳамон мафҳуми “озодӣ ба ҳуқуқ” қарор дорад ва тамоми тарси ходимони адёни сохторӣ шуда, аз ҳамон шаффофият аст, ки “ҳақиқатҳои ҳар тарафро” ба тариқи нақд ошкор месозад. Табақаи ходимони динӣ бештар аз расонаӣ шудани фаъолияти худ, ки ошкоро шудани иштибоҳот ва “сирҳояшон”ро имконпазир месозад, ба низоми дунявӣ демократӣ дар ҳолати “ҷанги доимианд”, дар ҳоле, ки шаффофият дар ниҳоят барои тамоми тарафҳо муфид аст.

Зарур ба таъкиди хос аст, ки инсоният қарнҳо ба ин тараф масири боэътимод ва ояндаро тай ва таҷриба карда, ба натиҷа расидааст, ки илм, кашфиёту ихтироот, дониш аз воқеиятҳо ҳалли ҳама мушкилоти тафаккурӣ, аз ҷумла ислоҳу рушди он мебошанд. Дар ин робита зикри дақиқи нависандаи қарни 9-и форс-тоҷик Кайковус, дар “Қобуснома”, “маориф чеҳраи ақл аст”ро ба умеди идомаи андешарониҳои баъдӣ дар ҷомеаамон, дар мавриди тафаккури миллӣ ба маврид мешуморем.

 

Муфассал ...

ХЛЕБ – ВСЕМУ ГОЛОВА

АЛАМШОЕВ Мукбилшо Мирзовафоевич – доктор филологических  наук,

профессор, главный научный сотрудник отдела

памирских языков ИГН имени академика Б. Искандарова   

 

ХЛЕБ – ВСЕМУ ГОЛОВА

(описательно-этнолингвистический и сравнительно-исторический анализ слова «хлеб» в шугнанском языке)

  

      Выступление Лидера нации, Президента Республики Таджикистан, уважаемый Эмомали Рахмон на встречу с активистами, общественными представителями и религиозными деятелями страны от 9 марта 2004 года в котором он особо отметил, что сегодня «не допустить суеверию, следует воздержаться от излишних затрат и отчуждённости (отчуждения, преклоняющийся перед чужим) натолкнула нас на то, что в это особое время - глобализации каждому жителю страны не следует быть на стороне и высказать своё мнение. Глубоко вникнув в изучению Выступления, мы, каждый житель страны должны иметь ответственность в выполнении высказанного Президентом. Один из актуальных и важных вопросов Выступления – это соблюдение  «Закона о порядке традиции, праздников и обрядов», «…который считается важным усилием в упорядочении семейной жизни, устранении суеверия,  искусственных обычаев и излишних затрат» [1, 5].  

      Действительно, неэконимичность и излишние затраты, расточительство имеют в нашем обществе место. На наш взгляд, вопрос «воздержаться от излишних затрат», которая сильно препятствуют семейному бюджету,   остаётся актуальным. Ещё встречаются случаи, когда не соблюдают традиционные принципы, которые необходимы для потребления и  совершения традиции.

      Здесь мы остановимся на то, как бережно и экономна относиться к насущному хлебу. Порою мы встречаемся с тем, что наше граждане без надобности, слишком много производят хлеб. Без единого плана на потребность на базарах и хлебо-булочных магазинах встречаемся с тоннами произведённого хлеба.  Из-за того, что потребность на хлеб для потребителя не так велик, то хлеб на полках задерживается днями и становится не съедобным. В таких ситуациях производители  не всегда доброжелательно поступают с хлебом.  Встречаются случаи, когда хлеб и хлебные изделия бросают на непристойные места, что такие поступки были чужды нашим предкам.

      Наша страна богата многочисленными праздниками, свадебными и религиозными мероприятиями.  Во многих местах ныне экономно, бережно и без расточительства относятся к хлебу, но иногда мы сталкиваемся с тем, что в потреблении хлеба нет нормы. Не везде гуманно и экономно относятся к неиспользованному хлебу, что требуют моральные качества нашего исторически цивилизованного общества.  Ныне, бережное отношение к хлебу, уважение к нему, придерживаться традициям и обычаем нашей нации   - вот те качества прогресса человека и его жизни которым мы должны придерживаться.      

   Другой вопрос, который стоит перед нами на сегодняшний день – это по всей вероятности обогащения нашего знания о происхождения хлеба насущном. В последнее время люди во многих странах, особенно развитых цивилизованных и великих забыли о появлении хлеба, забыли о том, как испокон веков народы разных стран, с появлением первого человека на земле Адама (а.) кровью и потом производили хлеб из мягкого пшеницы, забыли о бережном отношении к хлебу. Хотя с появлением и выращиванием пшеницы у каждого народа появились и существенные обереги и запреты на священность существования хлеба как важного для человека продукта. И что удивительно сохранились эти древние верования и традиции в отстающих и далёких от цивилизации странах, где потребность велик в этом продукте.

      Где в древности впервые сеяли эту пшеницу, кто стоял за очагом производства этого необходимого для жизни человека продукта, почему его надо беречь как зеницу ока и другие вопросы сегодня волнует людей, особенно учёных. И до сих пор точного ответа на этот вопрос не найден.

      В этой статье мы попытаемся на примере древних народов ГБАО (Памира) ответить на некоторые вопросы, отмеченные выше.

   В иранском языкознании этому вопросу посвящены многие работы. Что касается памирских языков то данному вопросу отведена работа И.М. Стеблин-Каменского “Названия культурных растений“ в сопоставительно-историческом освещении. Как он сам отмечает «Первым среди хлебных злаков у памирских народов была пшеница (Tritikum aestivum, compactum) [15, 277b], высотный предел распространения которой превышает 3 тыс.м. [3, 36]; [4, 76, 86.]». По его мнению слово gandum во всех иранских языках имеет одинакое происхождение: согд. ɣnt(w)m [6, 200], ягн. ɣantum, amtun,  пехл., перс., тадж. дари gandum, афг. ɣanem [13, 26], пар., орм. ganum, бел. gandim [13, 26], курд. gamin [16, 209], ав.-романи ganma [14, 110], хот. ganama “ganama” [11, 79a].

      Как выясняется, по предположению И.М. Стеблин-Каменского “...однако неясно является ли оно в памирских исконным древнеиранским наследием или старым заимствованием из какого-либо другого иранского языка. В этом случае заимствование должно было иметь  место ещё в древнеиранскую эпоху, как о том свидетельствуют соответствия  шугн.-руш.  ž, ишк.  ɣ, вах. ɣ̆, несвойственные для заимствованной лексики: сар. žandam, шугн.-руш., хуф., барт., рош.  žindam, ишк. ɣůndьm, сангл. ɣōndәm, вах. ɣ̆(ә)dim, ɣ̆δim, мундж. ɣondәm, ɣodәm, йид. ɣādәm “пшеница”[8, 18].  В конце он приходит к заключению, что “...происхождение названия пшеницы в индоиранских языках остаётся неизвестным” [8, 18]. Однако в дальнейшем он указывает на то, что ”по теории Н.И. Вавилова, горные районы Восточного Гиндукуша являются центром происхождения мягкой пшеницы, а Северо-Западная Индия и Южный Афганистан – первичный очаг разнообразия пшениц [4, 77; 5, 266-269].

      Из этого следует, что И.М. Стеблин-Каменский поверхностно относится к происхождению слово пшеницы “žindam”и не относит его к исконным. Однако становится ясно, что это слово соответствует древнеиранскому *gantumā [14, 110], что отделилось от праязыка в очень древнем периоде и  претерпело фонетическому изменению. Поэтому мы предпочитаем, что это слово является собственно-исконным. Если, по утверждению археологов и биологов, что родина мягкой пшеницы являются именно горные районы, в том числе Высокогорье Памира, то непосредственно остаётся правдоподобным, что именно первые земледельческие работы вероятно происходили на этой земле. Некоторые учёные отстаивают на то, что появление человека на земле происходило именно на высокогорях Памира, Индукуша и Тяншаня, что именно оттуда спустились люди  на долину.  Своё мнение об этом высказали немецкий географ, крупный специалист по древнему Ирану Карл Риттер (1779-1858), немецкий и английский филолог, специалист по общему языкознанию Карл Мюллер (1823-1900) в работе “Лекций по науке о языке” (Филологические записки. Воронеж, 1866, 1868) и английский путешественник Генри Юль. Б.А. Литвинским установлено, что на базе новейших палеоботанических исследований зона типчаковых степей в период обитания сакских племён на Восточном Памире  была по своей площади больше чем в настоящее время Если верить тактоническим и географическим изменениям, то их версия является правдоподобной, потому что именно вода смыла когда-то ровную землю и преоброзовались горы, препятствущие труднодоступностями и суровыми условиями. Об этом свидетельствуют и сохранившие на высьях гор Памира следы арыков, грядок от полей культурных растений и куча камней вокруг них. В некоторых местах около них встречаются и следы строений и  могильников.               

      Другая версия свидетельствует о том, что первый человек появился на долине и по стечению времени и обстоятельства    жизни, которые вынудили их подняться на горы как кочевники.

      Однако, как бы не были противоречивы оба гипотезы становится ясно, что возделиванием земли впервые начали народы высокогорных стран, можно привести множество лингвистических примеров, которые сохранились  в составе памирских языков. Среди них до сих пор широко распространены древние запреты, обычаи и традиции, связанные с почитанием и уважением к священному хлебу. Так, например, хлеба нельзя бросать на землю, если случайно падает, то надо поднять правой рукой, приподнести ко лбу и рту и поцеловать, потому что по поверью хлеб считается священным, от него зависит жизнь человека; хлебом нельзя кидать; хлеба надо подавать правой рукой; ломать лепёшку двумя руками; когда отправляешься в путь или дальние страны, обязательно надо взять с собой кусочку хлеба; на первом месте в дастархане занимает хлеб; первой трапезой считается хлеб во всех светских и религиозных мероприятиях, без дуа нельзя прикасаться к хлебу, сначала взрослые должны пробовать, а потом только разрешается детям; пока взрослые или халифы не делали дуа, нельзя вставать с дастархана; на празднике первым делом ставят хлеб; на трауре, особенно cirowpiid «сжигание свеча», свадьбе, врезании čūlburůn, стричь волосы одногодика,  празднике роженицы muborakbod,   взаимопомощи kiryār, на летовье,  на изголовье только, что родившего младенца вставят хлеб. Священному хлебу совершают клятву (garδā mu kůr kiẋt  букв. пусть хлеб ослепнет меня).         

      При первой борозде ẋīǰziwêst «букв. выход быков» испекли из муки мягкой пшеницы разные формы булочки, под названием zivak «язычки» ,  также женщины каждого двора должны приготовить из белой муки трапезу koči (специальное блюдо из белой муки на масле и молоке). Это блюдо koči является традиционным блюдом для роженицы. Другое блюдо čikaš “хлеб, лепёшка смешанный с маслом, вертят вокруг главного столба памирского дома” подают на свадьбе жениху и невесте, при приходе в дом невесты и прибытии в дом жениха.

     При равноденствии, в специально назначенный и благодатный час ẋīǰziwêst «букв. выход быков», обязательно вводили быков в памирский дом, первым делом их кормили булочками (zivak «язычки»), которые напоминали фигур домашних животных, птиц и горных архаров, коз, а также изображения гор и вод, деревьев. Потом намазали им рогов маслом. Когда быков вводили на  поле (zimc, čakāl), оснастили их орудием пахоты (siporn, yuɣ), провели сахой круг, причём до окончания процедуры в этот круг было запрещено входить. После того, как мужчина старших лет, которого ещё называют Boboyi dêqůn  бросит зерно (tůɣm) на борозду, при произнесении слов “bismiloyi rāmůni rayīm, as yi důnāyand azor, as azorand bešumor” (букв. Бог велик, из одного зерна получить сотни, а из сотни - многочисленно) разрешается входить в круг и радоваться, особенно дети бросают друг на друга землю. Земля из круга (может быть, в старину это стало поводом для происхождения garδā лепёшки, имеющее значение круглая) по поверью считается целебной, обычно её используют для исцеления кожных заболеваний. В это время мужчины поздравляют друг друга с этим днём, равноденствию, с начинанием весенних работ и сядут вместе, чтобы съесть приготовленное ритуальное кушанье koči.

      В пользу вышеотмеченного и свидетельствуют сохранившиеся в памирских языках многочисленные слова и выражения, имеющие отношению к хлебу qamoč и лепёшке garδā, которые сохранили древнюю форму, хотя ныне слово qamoč (тадж.диал. qumoč) меньше употребляется в речи шугнанцев.

      По поводу происхождения хлеба “qamoč” и лепёшки “garδā” среди учёных распространились разные мнения.  Оранский И.М., Стеблин-Каменский И.М. считают, что слова хлеб и лепёшка имеют древнее происхождение и возводят их происхождение к др. ир. *ni-kana, букв. «закопанный (в горячую золу)»  [7,121-12; 9, 1999], параллельно к тюркскому   komač, ориенируясь на [12, 1643]. Но мы здесь должны констатировать, что происхождения таджикского non от *ni-kana сомнению не подлежить,  а что касается происхождению qamoč от той же древной формы *ni-kana  и тюркского происхождения совсем сомнительно. Мы полагаем, что в самом шугнанском языке употребляется старинное слово  xamuč «раскалённая уголь в золе» (ныне стало архаичным из-за того, что убрали в памирских домах очаг kicor), имещее значение       «раскалённая уголь в золе очага памирского дома», а также производное от этого слова xamuči «испечённый в раскалённой угле золы очага, обычно qamoč «хлеб». Поэтому мы предполагаем, что слово qamoč произошло от xamuč, путём фонетического изменения звуков x на q и u на o и является исконным словом. Слово широко используется  во всех памирских и афганском языках: шугн. qamoč, ишк. qьmoč, барт., руш..,рош. qumoč, сар. kыmuč, афг. . qumāč. На что нас наталкивают и многочисленные обычаи памирских народностей, связанные с хлебом. Ритуальный хлеб qamoč выпекли именно в очаге памирского дома на раскаленной золе на празднике Xidirayům «большой праздник», который имеет шесть тысячилетия давности. Со словом qamoč связаны и другие производные от него слов как: qamočdůn “вместилище для хлеба, место, где стоит очаг”, qamočin “из хлеба, хлебный”, qamočak “ласк. кусок хлеба, маленький хлеб, хлебушка”, qamočtarīt “блюдо - крошенный хлеб с маслом”.

      Qamočdůn как название, до сих пор, в некоторых местах Памира, особенно Шугнана (напр., в кишлаке Бароч, Рошткалинского района) является святым местом, где проводят иригационный праздник. «…участники праздника забирают остатки пищи и отправляются в святое место Qamočdůn. Пришедшие туда женщины начинают печь два больших хлеба qamočen. Это происходит следующим образом: тесто, заранее  приготовленное дома, помещают здесь в специальный очаг kicorak и затем испечённый хлеб qamoč раздают всем собравшимся. Этот хлеб называют целебным или магическим tabruki. Каждый несёт его домой, чтобы он достался всем домочадцам. Сельчане верят в то, что он способен обеспечить им хороший урожай» [2, 69].

      Что касается слово garδā, то оно используется в речи в большинстве случаев.  Исторически оно поизошло не от *ni-kana, как считают,  а из арийского *grat-,  *gart(h)-, др.-инд. grath-, др.- перс. *grta-, «кружиться»,» «вращаться», *garϑ(a)na- «круглый», «вращающий» (10, 196, 200-201, имеющее значение круглый. Сравним: шугн. руш. барт. garδā, сар. girda, ишк. gola “лепёшка”;  ягн.  gīrda “вид сдобной лепёшки”; ср.-перс. girda “лепёшка”.  С этим словом также связаны многие этнолингвистичские выражения.

     В конце мы должны констатировать, что вопрос об отношении жителей страны к хлебу ныне остаётся актуальным. Особо мы сочли необходимым высказать своё мнению в канун обсуждения Выступление Лидера нации, Президента Республики Таджикистан, уважаемый Эмомали Рахмон на встречу с активистами, общественными представителями и религиозными деятелями страны от 9 марта 2004 года, которое имеет неоценимую ценность в процветания социальной жизни нашей страны. А приведённые в изложенном  многочисленные примеры из жизни, а также исторические данные о появлении хлеба, об уважении к нему и его экономике должно иметь пользу в повышении знания наших соотечественников.   

       

                           Л и т е р а т у р а:                                                             

1. Эмомали Рахмон. Выступление Лидера нации, Президента Республики Таджикистан, уважаемый Эмомали Рахмон на встречу с активистами, общественными представителями и религиозными деятелями страны от 9 марта 2004 года. Газета «Омузгор» от 14 марта 2024.
2. Аламшоев М. М., Каландаров Т. С. Об одном ирригационном празднике шугнанцев долины р. Шахдары (Западный Памир) // Энографическое обозрение РАН. № 4. М., 2000. С. 69.
3. Баранов П.А., Райкова И.А. Дарваз и его культурная растительность. “Бюллетень САГУ”, Ташкент, 1928.
4. Баранов П.А., Гурский А.В., Остапович Л.Ф. Земледелие и сельскохозяйственные культуры Горно-Бадахшанской автономной области Таджикской ССР. Том 2, “Дониш”, Душанбе, 1964.
5. Вавилов Н.И., Букинич Д.Д. Земледельческий Афганистан. Л.,1929.
6. Лившиц В.А. Согдийские документы с горы Муг. Вып. 2. Юридические документы и письма. Чтение, перевод и комментарии В.А. Лившица. М., 1962.
7. Оранский И.М. Об одной ирано-тюркской семантической параллели // Turkologica (К семидесятилетию акад. А.Н. Кононова). Л. 1976.
8. Стеблин-Каменский И. М. Очерки по истории лексики памирских языков: Названия культурных растений. М., 1982.
9. Стеблин-Каменский И. М. Этимологический словарь ваханского языка. Санкт-Петербург, 1999.
10. Beiley H.W. Dictionary of Khotan Saka. Cambridge, 1979.
11. Doerfer G. Turkishe Lehnworter im Tadschikishen. Wiesbaden, 1967 (Abh. Fur Kunde des Morgenlandes, XXXVII, (указывается номера статей).
12. EVP - Morgenstierne G. An etуmological vocabulary of Pashto. Oslo, 1927.
13. EVSh - Morgenstierne G. Etуmological Vocabulary of the Shughni Group. Wiesbaden 1974.
14. Grossen Pamir. – Osterreichishes Forschungsunternehmen 1975 in den Wakhan -  Pamir  / Afghanistan. Von Roger Senarclens de Grancy und Robert Kostka. Graz, 1978.
15. Horn P. Grundriss der neupersischen Etymologie. Strassburg, 1893.

 

 

 

 

Муфассал ...